- Активность
- 390
1 октября мы открыли на Карельском перешейке, в курортной зоне возле Санкт-Петербурга, частный дом престарелых — социальный коммерческий центр «Добрый день». Пока постояльцев немного, но я верю, что скоро все 25 комнат будут заполнены.
Проект мы с компаньоном, живущим в США, задумали три года назад — просто сели за стол и подумали, что такого можно сделать в нашей профессии, чего до нас в России не делали. Мы однокурсники, оба окончили Первый Ленинградский медицинский институт. Оба успели достаточно долго поработать по специальности: я в отечественной нейрохирургии, он — в американском здравоохранении. Идея частного дома престарелых пришла как-то сама собой. У обоих за несколько лет до этого умерли бабушки, и оба мы в тот период жизни были совершенно растерянны и почти беспомощны.
Прежде всего мы задумались не о материальной стороне дела, а постарались ответить себе на два очень важных вопроса. Почему частных домов престарелых у нас практически нет? И как нам работать с негативом и с устоявшимся в обществе отрицательным отношением как к самому понятию «дом престарелых», так и к людям, отдающим туда своих родных? Большего ужаса, чем оказаться в старости в доме престарелых, наверное, и представить невозможно...
Ответ на первый вопрос я получила у наших же коллег, однокурсников, которые к своим 37-40 годам были состоявшимися докторами. Кто-то получил заведование, кто-то стал главным врачом. Многие, как и мечтали, оперировали на открытом сердце, на открытом мозге, пересаживали легкие-печень... Но выносить судно, менять памперсы — не престижно, эта работа никогда не была и не могла быть пределом мечтаний, потому медики и не помышляют об открытии домов престарелых.
Проект мы с компаньоном, живущим в США, задумали три года назад — просто сели за стол и подумали, что такого можно сделать в нашей профессии, чего до нас в России не делали. Мы однокурсники, оба окончили Первый Ленинградский медицинский институт. Оба успели достаточно долго поработать по специальности: я в отечественной нейрохирургии, он — в американском здравоохранении. Идея частного дома престарелых пришла как-то сама собой. У обоих за несколько лет до этого умерли бабушки, и оба мы в тот период жизни были совершенно растерянны и почти беспомощны.
Прежде всего мы задумались не о материальной стороне дела, а постарались ответить себе на два очень важных вопроса. Почему частных домов престарелых у нас практически нет? И как нам работать с негативом и с устоявшимся в обществе отрицательным отношением как к самому понятию «дом престарелых», так и к людям, отдающим туда своих родных? Большего ужаса, чем оказаться в старости в доме престарелых, наверное, и представить невозможно...
Ответ на первый вопрос я получила у наших же коллег, однокурсников, которые к своим 37-40 годам были состоявшимися докторами. Кто-то получил заведование, кто-то стал главным врачом. Многие, как и мечтали, оперировали на открытом сердце, на открытом мозге, пересаживали легкие-печень... Но выносить судно, менять памперсы — не престижно, эта работа никогда не была и не могла быть пределом мечтаний, потому медики и не помышляют об открытии домов престарелых.