ОФФ- 11-летняя мама. Что Вы думаете?

  • Автор темы Автор темы Evgen
простите, но вот никто не задумывался, что девочка ложась в постель вообще не понимала что она делает? почему распущеность то сразу? мне кажется что она и знать не знала что это и к чему приведет, ведь мы не знаем как это происходило!!!!!!!!!!!! то что они говорят сейчас делается для того что бы бабку и пацана не посадили, а как было и есть все на самом деле не знает никто...
Нажмите, чтобы раскрыть...




Так она ж говорила, что они смотрели вместе порнуху? А потом решили попробовать Значит, она немного соображала, но может быть не знала, что от этого еще и дети могут появится. Ладно она, ребенок совсем, но мальчик, хотя еще тоже ребенок, 14 лет,
Нажмите, чтобы раскрыть...




Вот про порнуху мне очень, кстати, понравилось - удачно придумано. Просто прямой наводкой наводит на трогательные мысли о том, что не малолетняя парочка виновата, а все тот же пресловутый "поток секса и насилия с телеэкранов". Наверняка нашло горячий отклик в сердцах пенсионеров.


И, кстати, уж если собирать в кучу все то, что по этому поводу "нажарили" СМИ - где-то озвучивалось, что она невинность потеряла еще до своего единственного и неповторимого...
Нажмите, чтобы раскрыть...




Ого, еще круче, это во сколько лет получается?
 
[21-07-2005 16:45]


Москва. 11-летняя мама выкрала своего ребенка из роддома





История «Ромео и Джульетты» обернулась скандалом





Валя испугалась переезжать с малышкой в детскую больницу.














Вчера, 19 июля, из московского роддома № 15 выписалась самая юная мама России (за судьбой 11-летней Вали Исаевой и 19-летнего Хабиба Потахонова «КП» следит уже два месяца).





«Не отбирайте у меня дочку!»





«Я не хочу садиться из-за ваших скандалов и разборок в тюрьму, поэтому завтра выписываю вас, и разбирайтесь сами, как хотите», - таким напутствием, по словам бабушки Вали Антонины Александровны, снабдил главврач роддома малолетнюю новоиспеченную маму.





Дело было в понедельник, после очередной истерики, которую устроили Валентина и ее бабушка в стенах роддома.





Утром, в часы посещения, к Вале в гости пришла начальница опекунского совета Наталья Ситникова. Именно на ее плечах лежит решение, оставлять ли опекунство над обеими девочками - родившей и новорожденной - бабушке.





Приехала Наталья Викторовна, и чтобы наконец серьезно побеседовать с родившей малолеткой о ее будущей судьбе. Ведь раньше удавалось поговорить только с бабушкой и Хабибом, а Валю трогать просто боялись - не дай Бог выкидыш случится. Разговор шел на две изжеванные уже темы: первая - «Валя, надо прекратить ежедневно рыдать по Хабибу и бросить все силы на выздоровление»; вторая - «Справишься ли ты, Валя, с такой большой нагрузкой, как ребенок?»





По первому поводу девочка упрямо повторяла, что хочет срочно выписаться, и роняла слезы.





Насчет второго... Чиновница обсуждала разные варианты. Но как только она упоминала, что в случае, если Валя не будет справляться, ребенка могут отдать на воспитание в патронатный Дом малыша, юная мама взбеленилась.





- Она начала кричать: «Ради Бога, если вы так хотите, напишу отказ от этого ребенка, только отпустите меня к Владику!» (русский вариант имени Хабиб. - Ред.), - рассказывает Наталья Викторовна. - Я не только как чиновник, просто как женщина была в шоке. Ведь я же сама все это время ратовала за то, чтобы не разлучать юную маму с малышкой, потому что она «так старается, кормит»... В роддом я пришла к ней с тем же настроением. И вдруг такое!





Потом Валентина звонила журналистам и бабушке. Девочка кричала в трубку: «Меня заставляют отказаться от ребенка!»





Когда же чиновники и главврач в шоке останавливали ее: «Валя, что же ты такое говоришь?» - девочка, потупив взор, обещала, что «потом перезвонит и объяснит, что все не так. Сейчас у меня просто деньги кончились на телефоне».





- После всего, что я увидела, я считаю, у девочки серьезно не в порядке нервы, - говорит Наталья Ситникова. - Ее необходимо обследовать и лечить, что мы и постараемся сделать.





Никаких «отказных документов на ребенка» никто не брал, хотя беседа у главврача была долгой, с привлечением бабушки. Но когда представители органов опеки вышли во двор больницы, там их уже ждали журналисты и Хабиб.





Чиновницы сразу же отказались от комментариев. Но журналисты наседали. Хабиб же, уверенный, что чиновники увозят с собой «отказные» документы на ребенка, бросился на дорогу перед авто органов опеки. Водитель еле успел ударить по тормозам. Выскочил и с криками «Ты что ж творишь? Хочешь, чтобы меня из-за тебя посадили?» стал отпихивать парня с дороги.





Журналисты страшно обрадовались и защелкали камерами: «Юный отец защищает свои права на ребенка!»





Успокоилось только после того, как главврач, проклинающий тот день, когда взял к себе рожающую малолетку, вызвал милицию.





В этот момент никто не знал, что врачи решили Валю и ребенка не выписывать, а перевести их из роддома в Морозовскую детскую больницу.














Вторая атака





На следующий день, во вторник, с самого утра двор роддома снова наполнили журналисты с фото- и телекамерами. Работники учреждения боялись нос показать на улицу - никто не хотел рисковать быть взятым в плотное кольцо людей с микрофонами и кучей вопросов, на которые нет ответов. Например, основной вопрос, который буквально вис в воздухе грозовой тучей: «Почему у малолетки отбирают ребенка?»





- Лично мы ничего у нее не отбираем! - устало отбивались врачи. - Вопрос о лишении родительских прав могут поставить и решить только органы опеки. Мы можем лишь повременить с выпиской ребенка по состоянию здоровья. Малышка маловесная, пока не окрепла, ее рано выписывать. Мы бы и Валю еще подержали, хотя бы для того, чтобы она по-прежнему кормила ребенка грудью. Не говоря уж о том, что после такой серьезной операции на детском организме и у нее могут быть осложнения. Но она устраивает истерики и требует отпустить ее к мужчине, с которым сожительствует.





В полдень у роддома появились торжественные Хабиб и Антонина Александровна. Хабиб - с букетом, в черном костюме и с черным пакетом, набитым бельем и одеяльцем для пеленания ребенка. Бабушка зашла с «приданым» в выписное отделение, а парень остался позировать перед камерами и беседовать с журналистами. С теми, кого пригласил он за согласие освещать все происходящее как «красивую историю о современных Ромео и Джульетте».





Но через пару минут Антонина Александровна пулей вылетела из подъезда с криками: «Ребенка отбирают! Не отдают! Господи, что же делать-то?»





После чего рыдающая Антонина Александровна и растерянный «новоиспеченный отец» мрачно закурили. По двору поплыл «туман» неприятной театральности, который с первых дней преследует эту историю. И вроде горе у бабушки натуральное, и вроде ребенок настоящий. Но уж больно все аккуратно препарировано и распродано журналистам - и изображения малыша, и каждый шаг его малолетней мамы, - как говядина на рынке.





И в этот-то момент из дверей роддома выскочила зареванная, сильно стаявшая с лица юная мама с ребенком в руках.





Она кинулась к Хабибу. И все вместе - Валя, Хабиб и бабушка бросились в стоявшую рядом легковушку и... уехали.





Куда?!





Санитарки, врачи - все повыскакивали на крыльцо, главврач кинулся к телефону сообщать кому-то, что Валя уехала без разрешения и увезла ребенка, подняли на уши службу опеки, милицию...





Но пока (на момент подписания этого номера «КП») так и не ясно, куда исчезла юная мама с ребенком.














Врачи боятся, что Хабиб снова начнет сожительствовать с Валей.





КОММЕНТАРИЙ ОПЕКИ





Разъединить Валю с малышкой было бы жестоко





Главу опекунского совета «Капотня» Наталью СИТНИКОВУ в последнее время просто атаковали журналисты, ведь именно в ее ведении находится семья Исаевых. Наталью Викторовну приглашали на ТВ-передачи и просили дать интервью газеты, но она неизменно отказывала - не хотела участвовать в шоу, которое раздули из трагедии неблагополучного ребенка. «Комсомолка» - единственная газета, с которой чиновница согласилась говорить на тему прошлого и будущего Вали Исаевой.





Мы предупредили их: «Чуть что не так - ребенка отберем!»





- Мы провели совещание на тему дальнейшей судьбы Исаевых, на котором присутствовали абсолютно все чиновники, так или иначе касающиеся этого дела, бабушка Вали и Хабиб (раз уж он собирается стать отцом). Мы обговорили все правила их будущей жизни с ребенком, объяснили, что Валя должна будет заниматься только малышкой, а все бытовые хлопоты они должны взять на себя. Предупредили, что за их семьей будет установлен двойной контроль - постоянно станут приходить патронатные сестры и комиссии. И если содержание ребенка не будет отвечать всем нормам, мы заберем его в дом малыша. Благо опыт есть - только за последний месяц в нашем округе (увы, неблагополучном) было изъято из семей семеро таких детей. Первая комиссия посетила дом в тот же день, проверив, насколько жилье готово к принятию новорожденной. Пока все в норме: проведен ремонт, куплены новые коляска и кроватка.





Почему бабушку не лишают опекунства...





- Мы много говорили с Антониной Александровной. Она женщина излишне простая - это да. Но искренне любит Валю. Говорит, что разрешила Хабибу спать в комнате внучки, потому что «не могла подумать, что в 10 лет она сможет такое».





Когда ей сказали, что девочку отправят в детдом, а младенца в дом малютки, она потухшим голосом сказала: «Тогда мне не жить». В чем, в чем, но в этом она искренна. Правнучку она очень ждет. Жалуется, что с тех пор, как Валя в роддоме, глаз не сомкнула. Ну отберем мы сейчас у нее детей - это же и для Вали лишний стресс. И самое главное - куда их девать вместе? Ни один детский или патронатный дом на это не пойдет, насколько я узнавала. Если же есть желающие, которых я не учла, - пускай откликнутся на всякий случай.





...а Валю - материнства





Сейчас за Валей очень пристально наблюдают. Главный врач роддома говорил: «Если бы все взрослые матери с таким рвением ухаживали за детьми, было бы здорово». Девочка очень старается, возится с малышкой, кормит ее грудью, расцеживается, не щадя себя. А для этого такой юной маме, как она, надо немало мужества. Женщины, которые кормили, знают, какая это боль. Кто знает, может, именно благодаря этому родному человечку Валя повзрослеет и успокоится. Разъединять их было бы жестоко. В любом случае уже сейчас, в роддоме, с Валентиной начали работать психотерапевты. Если в психике девочки есть отклонения, ее начнут лечить. Конечно, как говорят специалисты, бесследно для ее здоровья это не пройдет. И сдвиги в психике залечивать придется долго. Да и будущее ее под большим вопросом: учиться-то с малышкой на руках ох как трудно. Мы все стали свидетелями трагедии, преступления, поломанной судьбы. И делать из этого «историю любви» - просто некрасиво.








http://i-news.org/index.php?Screen=news&id=115911
 
Слушайте, а вам не кажется, что половина из всего, что пишит пресса, особенно такая как МК неправда. Ведь журналисты на таком принципе и работают, услышали одно слово, остальные добавляют сами ведь это ПИАР в свою очередь и не думаю, что стоит всему верить, что пишет пресса, мы не знаем, что это за Валя и что с ней случались на самом деле, и никто об этом не знает точно, кроме самой Вали и этого парня. А в передачах нужны темы, новые темы, нужна критика, мнения, высказывания, споры и т.д..... так же нужны крупные заголовки на газетах, ярких журналах, в интернете куда не глянь, везде реклама с надписями : "11-летняя девочка родила!"


так что думаю, что от части половина враньё
 
Eshe odin moment- za besplatno nikto iz "geroev" etoj istorii ne soglasilsja bi u4astvovatj vo vseh shou, kotorie organizovali SMI.
 
2 Даниэла





Дани, ну ты спросила у своих старших? что они сказали? Я спросила
Нажмите, чтобы раскрыть...




Мои дружно согласились с твоим мнением. И почти убедили меня в оптимальности такого способа решения проблемы





*извини за запоздалый ответ. не успеваю читать форум*
 
Я сейчас смотрю какое-то шоу 5 вечеров Малахова (первый раз вообще вижу эту передачу и фигею от бесцеременности ведущего ).


Может кто уже в курсе - 11 летняя девочка родила ребенка недавно, я подробностей не знаю, вот только сейчас смотрю эту историю. Органы опеки хотят лишить маму ( мама! 11 лет ) ребенка, папу под суд - за совращение, бабушку уже лишили прав опекуна.


Т.е. поправка закона - что если несовершеннолетние имеют опекунов и состоят в браке/собираются заключить брак, то ребенка им оставляют, это нормальная семья, никакой уголовщины - вот эта поправка органами опеки усиленно сейчас обходится всеми путями. такие вопли и споры стоят. А! самое клевое , что госчиновники из опеки НЕ ПРИЕХАЛИ на прямой эфир.


Вы вообще ЧТО думаете по этому поводу? 11 летняя мама......оставлять ей ребенка....смогут они нормального человека вырастить??? и т.д.???


Я пока свои впечатления не поняла, но офигеваю я просто сижу.
Нажмите, чтобы раскрыть...







а я вот щаз ее фотку увидела - чо-то не скажешь, что ей 11...
 
В России стало модно рожать в 11 лет





Автор фото: НАТАЛЬЯ ПАНАСЕНКО


— Ой, только не фотографируйте меня! — 11-летняя Баштам Горбуненко смущенно прикрывает лицо ладошками. — Я после родов так поправилась!


Всего два месяца назад у нее родился сын.


Из этого события никто не устраивал ток-шоу, журналисты не растаскали ее историю на части. Материнству одиннадцатилетки не удивились ни сельская администрация, ни врачи, ни соседи. Родила — значит, дозрела. Как корова или коза.


А для семьи Баштам появление ребенка у несовершеннолетней девочки — вообще дело вполне нормальное. Как и то, что 3-летних детей здесь кормят грудью, 13-летние не ходят в школу, а 33-летние не умеют читать.


Младенец — не человек


Поселок Комсомольский, где живет семейство Горбуненко, от Волгограда отделяет всего 70 километров. А кажется — несколько десятилетий. На полторы тысячи жителей здесь всего несколько телефонов, в домах нет воды, удобства на улице.


О том, что мы в поселке, свидетельствует ржавая вывеска, скрюченная от времени и непогоды. Под козырьком остановки прячется от жары бородатый козел. Важно переходят дорогу гуси. Им можно не торопиться: машины на трассе появляются раз в год по обещанию. Стелется по обочинам пожухлая трава, перемешанная с еще живыми кустиками серебристой полыни.


Центральная улица Комсомольского — длинная пыльная дорога, уходящая в поле. Совковый магазин “Влад”, похожий на барак, школа, которую и не разглядишь среди буйно разросшегося сада, вывороченные наружу коммуникации — вот и все местные достопримечательности. В поселке постепенно умирает жизнь: молодые уезжают в райцентр или в Волгоград. Остаются те, кому просто некуда ехать.


— У нас же нет ни дорог, ни уличного освещения, ни воды, — вздыхает глава администрации Валентина Конова. — Люди по 2—3 тысячи на полях получают, разве на них можно жить?


По ухабам мы едем в гости к Горбуненко. На колдобинах машину подбрасывает так, что жалобно трещат внутренности старенькой “пятерки”.


— Дед, где тут цыгане живут? — обращается Валентина Владимировна к старику с разъеденным морщинами лицом.


Мужчина охотно показывает дорогу: в Комсомольском Горбуненко знает каждый.


— Еще бы, это единственные цыгане в селе, — поясняет Конова. — К тому же они пастухи — уже второй год пасут местных коров.


Наконец мы подъезжаем к покосившейся глиняной мазанке. Во дворе за столом обедает семейство: Баштам с мужем Мишей, ее сестренка Настя и свекровь Наталья. Рядом в коляске, укрытый мужской кожаной курткой, сладко спит сын Баштани — двухмесячный Митя.


Мне гостеприимно предлагают стул — бывшее кресло из кинотеатра, с которого давно сорвана дерматиновая обивка. Из алюминиевого покореженного чайника наливают чай в граненый стакан.


— Только угостить вас нечем, — сетуют хозяева. — Нам на полторы тысячи рублей еще почти месяц жить. А ведь нас одиннадцать человек!


В этом крохотном доме размещаются Баштам с Михаилом и сыном, ее родители с тремя детьми, бабушка и три родича мужа.


— Так вас же двенадцать получается! — удивляюсь я.


— А ты Митьку тоже за человека посчитала? — в свою очередь изумляется Баштаня. — Он же маленький! Еды и места для него не надо… Какая же ты чудная, журналистка!


Любовь с джин-тоником


Молодая мама никак не выглядит на свои одиннадцать лет: платье до пят, полная “женская” фигура, на затылке по-бабьи в пучок собраны длинные рыжие волосы.


— Мне уже двенадцатый пошел, — щурит светло-карие глаза девочка, — родилась я 18 февраля 1994 года. У меня и свидетельство есть! Просто беда — уже сейчас вешу 70 кг! Это в папу: ему 30 лет, а в нем 130 кг. Ой, не хочу быть такой!


Возможно, и рождению ребенка она обязана именно своей рано оформившейся фигуре.


— Я думал, что Баштам уже 15 лет, — признается 20-летний отец Мити Михаил. — Если б знал, то и не посмотрел бы на нее…


Молодые люди познакомились чуть больше года назад в Таганроге. Баштам отправили туда помогать бабушке по хозяйству. В Таганрог из маленького поселка Ростовской области приехала и семья Миши. Отец и старший брат трудились на стройке. Младшего Михаила на поденщину никто не брал. “Жалко было, — поясняет его мать Наталья. — Он у нас щуплый — куда ему таскать цемент или кирпичи!”


По мне — так Михаил вовсе не выглядит щуплым: стройный парень с курчавой шевелюрой и темными, как спелые вишни, глазами.


— Я в Таганроге ничего не делал, — улыбается он. — Днем с друзьями на речку ходил, а вечером — на дискотеках пропадали.


На одной из тусовок он и познакомился с Баштам. Вскоре случилась и первая ночь.


— Ну, там, короче, пиво было, джин-тоник, еще какая-то фигня, — отводит глаза Баштам, — я даже не помню, как все произошло... Э, ты же для газеты пишешь, да? — оживляется девочка. — Тогда не говори, что мы часто с Мишкой потом спали. Скажи — у нас ЭТО было один раз: я же девственница. Вот и забеременела…


О своем интересном положении девочка никому не сказала.


— Я боялась, что меня подружки засмеют, — она смущенно разглаживает складки на платье, — бабушка сама обо всем догадалась, когда я уже два месяца была беременная.


Баштам тотчас же отправили домой: пусть с непутевой дочерью разбираются родители.


— Мама на меня тогда сильно ругалась, — вздыхает девочка, — а папа — не очень. Ему-то что: с малышом все равно сидеть не будет.


Ее мать Павлина поставила условие: ребенка оставим, если на тебе женится “совратитель”.


— Мой сыночка сразу же согласился, — вставляет Наталья, — он так полюбил Баштанечку!


— Попробовал бы он отказаться, — шепотом добавляет молодая жена, — над ним бы цыгане сами суд устроили. Такой, что мало не покажется!


Молочко от бабушки


Мишины родители и брат собрали вещи, продали все имущество и переехали из Таганрога к своим новым родственникам в Комсомольский.


— Здесь хоть работа какая-то есть, — объясняет Наталья, — мужчины по очереди скот пасут — около девяти тысяч в месяц зарабатывают. Да и жилье недорогое: этот дом мы снимаем за 250 рублей в месяц.


Сразу после переезда, когда Баштам была на пятом месяце беременности, молодым устроили скромную свадьбу-вечеринку. Невесту одели в яркую красную юбку и голубую кофту, жениха нарядили в праздничную рубашку.


— Я, когда была маленькая, мечтала, что выйду замуж лет в двадцать, — откровенничает Баштам. — И будет у меня белое платье, фата и красивый муж. Ну а теперь ничего этого уже не надо…


Официально, конечно, молодых никто не расписал. Но и в тюрьму Мишу не посадили — он и паспорт-то получил всего полгода назад. Хотя фамилия у молодых все-таки одна и та же: и Баштам, и Миша — Горбуненко.


— Мы не родственники, — смеется Наталья. — Среди цыган много однофамильцев. Но все равно одинаковая фамилия как-то сближает…


Всю беременность Баштаня ходила не под присмотром врачей, а под надзором родных. Рожать приехала в город Волжский. Девочка всего пару раз была у гинеколога в райцентре, и брать на себя ответственность за юную пациентку местные врачи отказались.


— К нам Горбуненко поступила за день до родов, — рассказывает Валентина Краснова, заведующая родзалом областного перинатального центра. — Я сначала и не поверила, что ей всего 11, но родители показали свидетельство о рождении. К счастью, роды прошли легко.


На свет Митя появился 27 мая 2005 года. Он родился здоровеньким, с “типичными” показателями: 3360 граммов, 52 см. Несмотря на юный возраст, у маленькой мамы оказалось много молока — она даже подкармливала новорожденную дочь соседки по палате. Это у нее наследственное: 30-летняя Павлина Горбуненко до сих пор кормит грудью младшую дочь — 3-летнюю Русяню.


— Руська у меня грудь не берет, говорит, что это кака, — смеется Баштам. — Зато если у меня молоко пропадет, Митька точно голодным не останется!


Памперс детям не игрушка


Мужчины этой семьи пасут скот, а мать и свекровь работают на полях у хозяев-корейцев. Платят женщинам по сто рублей в день — денег хватает только на хлеб для многочисленного семейства.


— Мы вот картошку у себя на огороде посадили, — смущенно улыбается Баштам, — да только не дождались осени — уже всю выкопали…


Раз в месяц в доме бывает праздник — когда мужчины получают деньги за пастьбу.


— Они как что-то заработают, так начинают сумками из магазина продукты таскать, — рассказывает соседка баба Катя. — Я третьего дня малину собирала, смотрю, они огромные пакеты с едой тащат, тортики всякие. Оказалось, что младшей, Русяне, исполнилось три годика. Козу у соседей купили, гостей назвали — пир устроили. А тут ко мне Павлина недавно подходит: займи, говорит, на дорогу к родителям — за пару дней все деньги и прогуляли…


В доме Горбуненко — непроглядная нищета. Глиняные полы, старая русская печь и треснутые стекла на окнах. В зале, на самом видном месте, висят давние, с оторванными уголками, детские фотографии. Старенький телевизор, потускневшее от времени трюмо и засохшие цветы.


— Это мне волгоградские журналисты после рождения сына вручили, — с гордостью показывает свое сокровище Баштаня. — Букет старый, но все равно такой красивый!


В комнате молодоженов — огромная кровать, покрытая затертыми одеялами и старыми подушками. Древний магнитофон “Маяк”, огромный шкаф, набитый тряпьем, продавленный колченогий стул, отошедшие от стен обои. Посреди закутка протянута веревка с пеленками, на которых еле просматривается рисунок “Москва-80”.


— Эти ползунки мы все носили, — Баштаня демонстрирует вещи сына, — на новые денег ни хрена нет.


Ради меня ребенка нарядили в праздничные желтые штанишки. Правда, они тоже протерты и едва не трещат по швам. Только что переодетый Митя тут же наделал в штаны.


— Ой, обделался, — Баштаня, словно игрушку, вертит сына в руках, — надо бы ему пеленки поменять. Ладно, попозже — на этих пока еще ничего не видно…


Как самая большая ценность в пакете среди документов и паспортов хранится початая пачка памперсов. Но они — на самый крайний случай.


— Это тоже журналисты подарили, — поясняет молодая мама. — Только мы их редко надеваем — ну, если в гости надо пойти или к врачу…


Миша равнодушно наблюдает за нами с кровати: помогать Баштам ему не положено.


— По нашим цыганским законам она сама все должна делать, — уверен парень. — Я позже займусь воспитанием сына.


— Колыбельные ему поешь? — спрашиваю у Баштам.


— Так он же маленький, ничего не понимает, — снисходительно улыбается моей неосведомленности девочка. — На кой ему петь?


Цыгане — страшная сила!


Впрочем, Баштаня и не знает никаких колыбельных или сказок — ни читать, ни писать она не умеет. В школе девочка и ее муж не были ни дня. “Мне там скучно”, — поясняет молодая мама. Младшая сестренка Настя проучилась три года, брат Федя — всего несколько дней. Ходить в школу Анастасии тоже не нравилось.


— Дома можно гулять сколько угодно, а в школе даже в магазин не выйдешь, — сверкает глазами-бусинами девочка, — а еще там был буфет, в котором продавали невкусные булочки.


Правда, забрать детей из школы Павлина Горбуненко решила вовсе не из-за несвежих завтраков.


— Она обиделась на директора школы, — пояснили мне учителя, — хотела устроиться сюда вахтером, а ей отказали. Вот и забрала в отместку детей.


В Комсомольский я попала как раз в день получки в местной школе. Педагоги скрупулезно пересчитывали зарплату — примерно 2700 рублей — и охотно рассказывали про Горбуненко.


— Семья у них хорошая, — говорят учительницы, — не пьют, не воруют, по базарам не побираются. Когда Павлина детей из школы забрала, мы помогали: собирали завтраки и относили им домой.


О том, что дети не учатся, а взрослые не умеют читать, учителя говорят спокойно. У всех свои заботы. Глава поселковой администрации вообще не в курсе событий.


— И чего вы об этих Горбуненко пишете? — удивляется Валентина Конова. — Лучше бы про трудности поселка рассказали. А цыгане — и есть цыгане. Курят, пьют, рожают рано…


Хотя в поселке на Горбуненко не жалуются. Местные жители знают пастухов лучше главы администрации.


— Они люди порядочные, — считает баба Катя. — Приходят ко мне звонить часто. И девочка ихняя в магазин для меня бегает.


А по мнению старших Горбуненко, уметь писать собственное имя вовсе не обязательно.


— Жена должна готовить и заниматься хозяйством, — уверена Наталья, — я вот неграмотная, но вырастила же четверых!


Видимо, Баштам ждет та же участь: куча детей, муж-пастух и скитание по чужим углам. Они как перекати-поле: кочуют по России, не имеют своего угла и живут там, где есть работа. Вот и в Комсомольском их семья надолго не задержится.


— Осенью куда-нибудь отсюда переедем, — говорит Миша. — Куда? Поживем — увидим...


Баштаня, как и муж, не строит планов на будущее. Уверена только в одном: больше заводить детей они пока не будут.


— Сначала Митьку же надо обуть-накормить, — заученно повторяет она слова взрослых. А потом неожиданно добавляет: — Я, конечно, люблю своего сына, но так хочется самой быть маленькой! Поиграть с Барби, побегать во дворе, надеть короткие шорты. Но мне нельзя — я же взрослая женщина, у которой ребенок…


Хотелось бы умилиться, глядя на молодую маму, но не получается. В ее глазах... нет, даже не грусть, а полная пустота. Кажется, Баштаня совершенно механически убирается в доме, хлопочет по хозяйству, нянчит сына. Ей бы вернуться в детство, которого у нее не было... Как нет его у многих девчонок и мальчишек в российской глубинке, где самое популярное “детское” развлечение — пиво с джин-тоником да неприхотливые ласки по темным углам. Эти дети не мечтают стать космонавтами или актрисами. Они живут по инерции, довольствуясь простейшими увлечениями, сами превращаясь в простейших. И если они — наше завтра, то будущее у России выглядит неприглядным. Впрочем, как и настоящее.





ОСОБОЕ МНЕНИЕ


Всего месяц назад одиннадцатилетняя москвичка родила ребенка от таджикского паренька, приехавшего в столицу на заработки.


Они поженились. История безумной любви подробно обсуждалась в прессе. Но так и непонятно было, как следует относиться к молодым — умиляться или возмущаться.


Общественное мнение сошлось на том, чтоб считать эту дикую историю исключительным случаем и не придавать ей особого значения.


Однако, как теперь выясняется, такой же исключительный случай произошел в Волгоградской области. И наверняка он тоже не последний в ряду исключительностей такого рода.


Встает вопрос: какое все-таки должно быть в обществе отношение к одиннадцатилетним матерям и их гораздо более зрелым мужьям?


С одной стороны, в Уголовном кодексе есть статья, предусматривающая суровое наказание за растление несовершеннолетних.


Секс с десяти- или одиннадцатилетней девочкой — безусловно, растление несовершеннолетних. Того, кто этим занимается, надо наказывать.


С другой стороны, получается, если растлитель женился на своей жертве, то его уже не надо наказывать.


Зачем? Мальчик с девочкой живут душа в душу, растят ребеночка. И тут хвать — мальчика в тюрьму. А как же бедная девочка? Каково ей будет начинать жизнь матерью-одиночкой? А малышу каково будет расти без отца? Вот то-то и оно.


Получается парадокс. Уголовное преступление совершено, но преступник не считается преступником и не подлежит наказанию, поскольку прокуратура не получала заявления от пострадавшей стороны, а по собственной инициативе ей в такие дела лезть не хочется.


И никому не хочется. Потому что все это — мерзость.


Мерзость, вызывающая желание пойти помыть руки и забыть всех этих недочеловеков, как страшный сон. Вместе с их бабушками, подкладывающими внучек всем подряд, их нищетой, убожеством и уродством.


Слава богу, мы не часто с ними сталкиваемся. Цыганские таборы, таджикские гастарбайтеры… Маргиналы. У них свои законы. Они обитают где-то в придонном слое — ближе к животным, чем к людям, — и беспорядочно совокупляются там, как зверьки, не знающие ничего, кроме запаха течки. И пусть совокупляются, пусть рожают хоть в первом классе, это их личное дело.


…Да, но если они захотят совокупляться с нашими одиннадцатилетними дочками? А потом будут на них жениться?


Вот где ужас-то.


Наверно, только в этом случае всем наконец станет ясно, что мерзость — это именно мерзость. А вовсе не “высокие отношения” неразумного ребенка и двадцатилетнего коня с яйцами.
 
А личико у нее видно, что детское.





Вот интересно, она сказала, что детей они пока не планируют, но как же они будут предохрянятся? Денег на контрацепцию нету, знаний особых тоже.
 

ПОПУЛЯРНОЕ

Назад
Сверху