J
jinevra2005
⚪
Люблю вас за ваши вопросы.
Насчет фотографий, кстати: имею неприличную страсть разглядывать фото семейных пар с отрывом в 20-30 лет, знаете - такая невеста, вся в белом, жених волнующийся, и спустя 30 лет на них же очень любопытно бывает посмотреть.
Так вот вопрос: откуда постоянные попытки вывести на чистую воду "манипуляторов", "тех, кто использует" и "тех, кто ведет себя несимметрично"? Откуда вообще стремление к унификации и симметрии? Не оттуда ли, что еще поискать надо того, кто тебя лупасить будет, а если б всем хотелось одинакового от другого - то искать не пришлось бы - выходи - и все граждане твои, кто только первый встретится..
Тут, в общем-то два вопроса. По порядку: ваше предположение, вероятно, важный мотив, но не единственный. Есть, как мне кажется, универсальный мотив, связанный с соседней веткой о самооценке – настоятельная потребность подтвердить правомочность и справедливость собственного мировидения и своего места в авторской модели вселенной.
К примеру, я с поразительным азартом раз от разу ввязываюсь в дискуссии и манипуляциях и использовании. Казалась бы – зачем? Нет в моем мире использования, ну и переживать нечего. Однако. Если принять как справедливое и соответствующее «реальности» описание мира Гуинпленом, то мое место в таком мире ничтожно: манипулировать не умею, использовать – тоже. Если думать таким образом – никто и звать никак. Неприятное чувство все же.
Равно Гуинплен: с постоянством и настойчивостью разъясняет и аргументирует свою модель вселенной, свой словарь для ее описания, не слишком сомневаясь в его адекватности. Что тоже естественно: в этом мире его место – одно из верхних. Я легко соглашаюсь с его описаниями тогда, когда он расширяет понятия, которыми оперирует, до пределов, за которыми моя модель легко согласуется с его моделью. И – неважно, предусмотрено им это или нет – я прочитываю такую аргументацию как «Фатмэ, ты – молодец, твой мир хорош, и ты в нем хороша».
Мне кажется, что в большинстве своем мы свою потребность в признании реализуем в числе прочего индивидуальным миростоительством, причем строительство ведем таким образом, чтобы наше место в мире было вполне почетным. Некая первоначальная интуиция, неизвестно на чем основанная, позволяет нам еще в ту пору, когда мы вступаем в мир, выбрать из предлагаемых традицией вариантов его прочтения наиболее лестный для нас. И наиболее ценным признанием от Другого для нас будем признание не только нашего «я», но и того, что от него неотделимо – той модели мира, в которую мы его вписали. Поэтому мы все немножко пропагандисты.
Вот такие, в общем-то, банальные соображения.
А что касается страсти к унификации и симметрии вообще – вопрос гигантский. Не под тему.
Насчет фотографий, кстати: имею неприличную страсть разглядывать фото семейных пар с отрывом в 20-30 лет, знаете - такая невеста, вся в белом, жених волнующийся, и спустя 30 лет на них же очень любопытно бывает посмотреть.
Так вот вопрос: откуда постоянные попытки вывести на чистую воду "манипуляторов", "тех, кто использует" и "тех, кто ведет себя несимметрично"? Откуда вообще стремление к унификации и симметрии? Не оттуда ли, что еще поискать надо того, кто тебя лупасить будет, а если б всем хотелось одинакового от другого - то искать не пришлось бы - выходи - и все граждане твои, кто только первый встретится..
Тут, в общем-то два вопроса. По порядку: ваше предположение, вероятно, важный мотив, но не единственный. Есть, как мне кажется, универсальный мотив, связанный с соседней веткой о самооценке – настоятельная потребность подтвердить правомочность и справедливость собственного мировидения и своего места в авторской модели вселенной.
К примеру, я с поразительным азартом раз от разу ввязываюсь в дискуссии и манипуляциях и использовании. Казалась бы – зачем? Нет в моем мире использования, ну и переживать нечего. Однако. Если принять как справедливое и соответствующее «реальности» описание мира Гуинпленом, то мое место в таком мире ничтожно: манипулировать не умею, использовать – тоже. Если думать таким образом – никто и звать никак. Неприятное чувство все же.
Равно Гуинплен: с постоянством и настойчивостью разъясняет и аргументирует свою модель вселенной, свой словарь для ее описания, не слишком сомневаясь в его адекватности. Что тоже естественно: в этом мире его место – одно из верхних. Я легко соглашаюсь с его описаниями тогда, когда он расширяет понятия, которыми оперирует, до пределов, за которыми моя модель легко согласуется с его моделью. И – неважно, предусмотрено им это или нет – я прочитываю такую аргументацию как «Фатмэ, ты – молодец, твой мир хорош, и ты в нем хороша».
Мне кажется, что в большинстве своем мы свою потребность в признании реализуем в числе прочего индивидуальным миростоительством, причем строительство ведем таким образом, чтобы наше место в мире было вполне почетным. Некая первоначальная интуиция, неизвестно на чем основанная, позволяет нам еще в ту пору, когда мы вступаем в мир, выбрать из предлагаемых традицией вариантов его прочтения наиболее лестный для нас. И наиболее ценным признанием от Другого для нас будем признание не только нашего «я», но и того, что от него неотделимо – той модели мира, в которую мы его вписали. Поэтому мы все немножко пропагандисты.
Вот такие, в общем-то, банальные соображения.
А что касается страсти к унификации и симметрии вообще – вопрос гигантский. Не под тему.